ГНОСТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СПАСЕНИИ И УЧЕНИЕ Н. Ф. ФЁДОРОВА

Б. Г. Режабек, Международный Экологический Фонд

Все религии мира, каждая на свой лад, предлагают человеку открыть путь к спасению. Однако представления о том, чем является "спасение", и каковы конкретные пути его достижения в них могут отличаться очень сильно. Анализ всего многообразия вариантов, найденных человечеством за примерно 6000 лет его истории, позволяет убедиться, что, несмотря на локальные и региональные особенности, существует всего четыре типа основных типов "мировоззрений", или лучше сказать, "базовых мифов", определяющих основную часть мировоззрений, включающих религиозную, мистическую и научную компоненты и в конечном счёте определяющих всё поведение людей в реальной жизни.

Этим "базовым мифам" можно сопоставить числа, а именно: Ноль (0) (и связанную с ним обратную "величину" Бесконечность, обозначаемую символом ?), Единицу - Монаду (1), Двойку -Диаду (2) и Троицу - Триаду (3). Очевидно, что эти варианты распадаются на две группы: мировоззрения чётные, женские, а именно 0 (?) и 2, и нечётные, мужские, 1 и 3. Нечётными являются мировоззрения "Запада" (включая все регионы христианской культуры, в основе которой лежит вера в Троичность Бога), а также Ближнего Востока, в форме иудаизма и ислама (исходящих из веры в Единого Бога, хотя на протяжении тысячелетий и находящихся в конфликте).

Чётными являются мировоззрения "Востока", в широком смысле слова (но не только они). Очевидно, что буддизм это ярко выраженная "религия Нуля". Диада и Бесконечность генетически связаны с "нулём": образно говоря, ноль, может "раздвоиться" внутри себя (чему соответствует символ Инь-Ян, "китайская монада", в XX веке попавшая даже на герб Нильса Бора, как символ "дополнительности противоположностей"), а может "размножиться" внешним образом (что иллюстрирует графика символа ? - два соприкасающихся нуля). Двоичные мировоззрения дальнего и ближнего востока отличаются по степени трагической напряженности. К менее агрессивным относится даосизм со всеми его ответвлениями, исходящий из фундаментальной двойственности мира, возникающего в игре космических начал Инь и Ян, находящихся в единстве противоположностей. К более жёстким - те мировоззрения, которые акцентируют не столько единство, сколько "борьбу противопо-ложностей" - сюда относятся учение Гераклита, Зороастризм, а также, конечно, все манихейские верования.

К мировоззрениям, в основе которых лежит представление о неопределённо большом множестве сущностей, относится весь огромный спектр языческих мировоззрений, напол-няющих мир бесчисленными "богами", требующими поклонения - от пантеонов Египта, Эллады, Индии, Древней Руси, Африки и Полинезии до современного обывательского "многобожия", предметом поклонения которого являются деньги, эстрадные или полити-ческие кумиры, а также множество роскошных, внушающих вожделение товаров (1).

Качественно отличны от чётных мировоззрений мировоззрения нечётные, опирающиеся на представление о Творце мира, создавшем Вселенную из небытия Своим творческим актом и поддерживающим её существование, стоящем неизмеримо выше "космических начал", но тем не менее дающий тварному человеку возможность общения с Собой, возрастающей по мере роста Личности. Представления о "спасении" в первую очередь определяются тем типом мировоззрения, тем "базовым мифом", в рамках которого человек осознаёт себя, организует свою жизнь и определяет иерархию основных ценностей.

Основатель "религии нуля", верно характеризуемой, как "религия без Бога", царственный отрок Будда, однажды осознавший ужас положения человека, подверженного в мире нищете, болезням и, наконец, смерти, пришел в итоге своего поиска путей избавления от этих страшных вещей к идее о необходимости ухода из мира, ради чего были созданы рекомендации Хинаяны или Махаяны. Спасение с этой точки зрения есть освобождение от тела со всеми его недомоганиями, а заодно и от мира, и переход в состояние "нирваны".

Этот ход мысли наложил мощный отпечаток на множество восточных учений, имеющих сокровенную связь с буддизмом, и получил яркое выражение в идеях Нагарджуны о принципиальной иллюзорности мира (Майя) и пустоте (шунья), лежащей в его основе.

У даосов, которые в сущности, как и буддисты, "не нуждаются в гипотезе существования Творца", и рассматривают мир, как игру двух противоположных начал, ярко выражено желание избавиться от главного зла - смерти. Ради этого создаются дыхательные техники и проводятся алхимические изыскания элексира бессмертия, возникают мистико-философские конструкции "Книги Перемен" - "И-Цзин", развивается удивительное учение о "каналах", или "меридианах", по которым "циркулирует энергия Ци", породившее эффективную технику акупунктуры. Но, несмотря на практическую эффективность этих методов, это мировоззрение не ставит цели более высокой, чем сохранение биологического существования индивида, не создаёт представлений о бесконечной ценности Личности - да это и невозможно в мире, истоки которого лежат не в личном творческом акте, а в деятельности безликого Дао. В других типах "двоичных" мировоззрениях, где акцент ставится не на взаимодействие, а на "борьбу" двух противоположных начал, будь то Гераклит, последователи Мани или "диалектические материалисты" советского периода, (заменили на : "диалектический материализм"Маркса а слова “дело обстоит ещё хуже” вырезали): представления о "спасении" сводятся либо к "окончательной победе Добра над Злом" (которые каждый конкретно может понимать так, как ему выгоднее), либо к честному признанию бессмысленности мирового круговорота, в итоге которого, как писал Ф. Энгельс, материя "с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на земле свой высший цвет - мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время"(2).

Мировоззрения, исходящие из бесконечного или неопределённо большого множества "богов", лежащие в основе большинства языческих религий, несмотря на огромное разнообразие конкретных мифов, легенд, частных верований и ритуалов, имеют много общего. Часто им присуще тяготение к идее "вечного возвращения", которую в личном озарении "переоткрыли" Ницше и Энгельс в конце XIX века, а также представления о перевоплощениях душ, качество жизни которых в новых телах зависит от их прошлого поведения. В отличие от буддизма, у теософов и антропософов целью этих перевоплощений является не уход из мира, но переход в состояние лучшей жизни .( Убрали кавычки в словах"лучшей жизни" и вырезали фразу Представления о спасении в язычестве, древнем или же современном, редко идут дальше мечтаний о продолжении той же самой, по существу, жизни, которую люди вели на земле — например, в форме бесконечных пиров и битв в Валгалле.)

Совершенно иным является представление о спасении в “нечётных”, “отцовских” мировоззрениях, опирающихся на Библию. Религии Единого - Ветхий Завет и Коран ( в котором основные мировоззренческие идеи Библии сохраняются, несмотря на специфику текстов Сур и Аятов) дают основы религиозного мировоззрения, исходящего из признания Единого Творца мира "видимых и невидимых" тварных существ. Новый Завет открывает человечеству глубочайшую тайну Единого, явленного людям в ипостаси Сына Божия: Творец оказывается не одиноким, замкнутым в себе Божеством, а Троицей нераздельной и единосущной – Отцом, Сыном и Духом Святым. Главным в этом типе мировоззрений является, во-первых, вера в то, что мир является не бессмысленным порождением безличных сил, а является великолепным произведением Творца, о котором сказано: "И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма". /Быт. 1:31/. Образом Творца на Земле является человек, имеющий в мире определённое предназначение, выраженное в задании, данном Адаму "в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его" /Быт.2:15/. Человек в иерархии мироздания стоит выше ангелов: обладая наравне с ними свободной волей и разумом, он, в отличие от них имеет ещё и тело, дающее способность не только мыслить и чувствовать, но и действовать, воплощать в действительность свои мысленные образы, чего ангелам, при всём их могуществе, не дано.

Однако, вследствие ошибочного употребления свободы, в мир входит Зло, которого не было изначально, прекрасная гармония мира повреждается, нарушается связь воли Творца и части творения, что и приводит мир в положение, когда Спасение становится остро необходимым. Страдание, так испугавшее Будду, является в этом типе мировоззрений, с одной стороны, следствием порождённого грехом Зла, но, с другой стороны, оно же является и сигналом об опасности, и, в ряде случаев, необходимым средством избавления от зла, ведущим к восстановлению утраченной гармонии.

Такова расстановка основных сил в мире человеческих мировоззрений. Попробуем теперь понять, что представляет гностицизм с этой точки зрения. По нашему мнению, феномен "гнозиса", при всей его сложности, историческом и идейном многообразии проявлений - это не что иное, как результат проникновения влияния "чётных" мировоззрений в зону, в которой исторически сложились и укрепились "нечётные", Библейские мировоззрения. ) Первым известным транслятором идеи о теле, как темнице души, способной к перевоплощениям и усовершенствованию для осуществления перехода в высшее, бестелесное состояние, в Древней Греции, повидимому, был Пифагор ( VI в. ВС), который имел возможность во время своих путешествий познакомиться с учением египетских жрецов и вавилонских магов. Стоит заметить, что именно в это время формировался и основной кодекс Библейских текстов. Благодаря Пифагору эти идеи проникли в учение Платона (IV в. ВС), а в эпоху становления основных идей христианского вероучения были глубоко и ярко выражены Плотином (ок.205-270). Платонизм и неоплатонизм наложили несомненный отпечаток на размышления многих отцов Церкви, опиравшихся на эллинскую философию, как на важнейший элемент культуры Эллады и Рима, а позже - европейского региона, ставшего основной зоной распространения христианства.

Первые представители гностицизма, о которых до известных находок гностических рукописей в Наг-Хаммади историки знали в основном благодаря их обличителям Иринею Лионскому, Ипполиту, Юстину, появились в конце 1-го века, практически одновременно с проповедью ап. Павла. Первым учителем гностицизма был Симон Волхв, принявший крещение "видя совершавшиеся великие силы и знамения". Однако он помыслил "дар Божий получить за деньги", получил за это резкую отповедь от апостола Петра (Деян.7:9-23) и пошёл иным путём со своей подругой Еленой ( представляя её, как воплощение "Софии -Премудрости"). Его учениками стали Кердон (употребивший впервые сам термин "гностик", как обозначение "знающего" некие тайны, скрытые от профанов) и Менандр, у которого учился знаменитый Василид, передавший часть своего учения Валентину. Антагонизм христианского и гностического типов мировоззрений выявился уже при первых попытках рационально осмыслить Библию.

Маркион Синопский (80-155), осознав различие целей Нового и Ветхого Заветов, протестовал против включения Ветхого Завета в христианский Канон и выдвинул идею о "несовершенном творце" видимого мира, Демиурге, не являющимся Всеблагим Богом. Эта идея стала одной из любимых в арсенале гностиков всех времён, вплоть до Е. П. Блаватской. Юстин Мученик в середине 2-го века (ок. 150г.) резко выступил против Маркиона, считая его главным врагом христианства и учеником гностиков. Несмотря на двойственное отношение к идеям гностиков у первых христианских богословов Оригена (ок. 185-254) и Тертуллиана (ок. 160-220), которых привлекали идеи отношения к плоти, браку и деторождению, как к чему-то "низменному". Церковь встала именно к этим идеям в чёткую оппозицию, признав Бога Ветхого Завета своим Богом, Сыном которого, Второй Ипостасью, является Иисус Христос, воплотившийся "в зраке раба" именно для спасения и обожения людей и перехода мира к новому, преображённому состоянию, "где отрёт Бог всякую слезу с глаз их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло" (Откр.21:4). "Откровение Иоанна Богослова", несмотря на возражения Оригена, было включено в состав Канона, а некоторые моменты его собственного учения, в частности, учение о переселении душ (но не сам Ориген, чтимый и сегодня, как один из отцов Церкви!) было осуждено.

С этого времени пути христианства и гностицизма резко разошлись. Но это не значит, что гностицизм и его влияние исчезли. Гностическое мировоззрение, с его резким неприятием плоти, нашло опору в учении Мани (216-276), влияние идей которого прослеживается в истории в движениях мандеев (ближний Восток, IV-VII века), богомилов в Болгарии ( Х век), катаров, и, наконец, альбигойцев (продержавшихся в Окситании вплоть до падения замка Монсегюр в 1244 г.). Можно проследить влияние гностических идей и в исторические эпохи Средневековья, Возрождения, Реформации и Просвещения, обнаружить гностические мотивы у розенкрейцеров, иллюминатов и мартинистов. Особенно популярны мотивы, связанные с каббалистикой и духовидением, ярко представленные, например, в книге потомка владельцев Монсегюра, Монфокона де Виллара "Граф де Габалис, или разговор о тайных науках", из которой черпали сведения о эльфах, ундинах и саламандрах и Владимир Одоевский, и Анатоль Франс, и оккультные учителя XIX века Элифас Леви с Папюсом, трудами которых до сих пор питается нынешняя "рыночная эзотерика".

Неожиданные для адептов "позитивных наук", надеявшихся на просвещение и укрепление разумности человечества через изучение результатов естественных наук в XVIII и XIX веках, взлёты интереса к гностическим и каббалистическим идеям в конце XIX и XX веков наводят на грустные размышления. Похоже на то, что данные наук отнюдь не мешают первобытно-мифологическому сознанию определять в главном поведение множества людей - от земледельца до политика. Проводя аналогию между работой компьютера и деятельностью мозга человека, можно увидеть, что сведения, добываемые о мире в области "позитивных наук", аналогичны резидентным программам, базам данных и знаний, находящихся под управлением "операционной системы", роль которой играет "базовый миф", относящийся к одному из перечисленных в начале статьи типов.

Непонимание принципиальной несовместимости различных типов "базовых мифов", (вне рамок которых деятельность человека так же трудна, как работа компьютера без операционной системы), и неспособность определиться в выборе личного мировоззрения приводит к социальной шизофрении, последствия которой не менее опасны для человечества, чем любая из декларируемых сегодня "глобальных катастроф". Гностические идеи, в особенности существующие в христианском мире, ведут к этой катастрофе, обретая сегодня новые формы и обличья. Особенно ярко это смешение идей проявляется в лозунгах "Эры Водолея", обещающих достичь "спасения" от необходимости решать реальные жизненные проблемы с помощью наркотиков и овладения магическими способностями по методу индейских колдунов (Кастанеда). Проникают эти идеи и в сознание высоколобых физиков (от Э. Шредингера до Ф. Капры и Хью Эверетта), эпигоны которых в популярной форме, ссылаясь на их авторитет, внушают массам, что квантовая механика "доказала" иллюзорность мира и возможность "путешествовать по мирам ветвящейся Вселенной". О "возвращении к Традиции" мечтают современные поклонники Рене Генона, ушедшего из католицизма в ислам, но находят на путях, которые он предлагает, лишь всё те же гностически-каббалистические идеи. Влияют эти идеи, порой в чрезвычайно грубой форме, и на творцов компьютерной виртуальной реальности, и на тех, кто поглощает продукты их творчества, погружаясь в эту реальность вплоть до потери ощущения действительно реального мира, за который человеку положено нести ответственность. К этому же мироощущению толкают наших современников и авангардно-психоделические романы Виктора Пелевина.. Особенно нагло и откровенно, видимо, рассчитывая на неискушенность и безграмотность аудитории своих читателей, преподносит сегодня гностические идеи главный идеолог "национал-большевистской партии" Александр Дугин, поклонник идей Рене Генона, сочетая их с популяризацией "учёных трудов" Вирта и Хаусхоффера, созданных в гитлеровских оккультных институтах, и геополитической паранойей, и при этом не стесняясь заявлять, что "для России и русских следовать за Геноном означает обратиться к Русскому Православию и русской священной традиции" (3).

Представления о спасении, как избавлении от тела, уходе в "нирвану" или же сладостные "виртуальные миры", в которых можно ничего не опасаясь удовлетворять во имя эгоистического наслаждения самые извращённые мечты, чувствуя себя владыкой призрачного мира, а в конце концов, когда всё окончательно надоест, погрузиться в смерть, как вожделенное избавление от всего, выражают сущность гностического мировоззрения (хотя не всегда явно эксплицированы). Диаметрально противоположны представления о спасении в христианстве, требующие от человека активного усвоения того дара, который дал людям Спаситель, распятый на Голгофе. В русле этих представлений, вне всякого сомнения, лежат идеи одного из самых замечательных русских мыслителей Николая Фёдоровича Фёдорова (1828-1903).

Идеи Н. Ф. Фёдорова стали доступны после его смерти, когда его ученики В. А Кожевников и Н. П. Петерсон издали с грифом "не для продажи" два тома его произведений под названием "Философия Общего Дела". Эти идеи сразу же вызвали интерес и полемику, в которой участвовали известные русские философы. Этими идеями увлекались позже в эмиграции евразийцы. Активная позиция Фёдорова, казалось бы, была созвучна "идеалам строителей коммунизма", однако вплоть до 80-х годов его работы тщательно замалчивались официальной философией в СССР. С огромным трудом удалось издать томик Фёдорова в серии "Философское наследие" в 1982 году, при этом известному философу Арсению Гулыге пришлось даже положить на стол свой партбилет! Такое отношение было, конечно, связано с ярко выраженной христианской направленностью мысли Н. Ф. Фёдорова.

Сегодня интерес к творчеству Н. Ф. Фёдорова резко возрос. Начиная с 1988 года стали традицией Всесоюзные (позднее - Всероссийские с международным участием) Фёдоровские чтения, создано общество им. Н. Ф. Фёдорова (Президент - дфн С. Г. Семёнова). 17 января 1993 г. в Центральной библиотеке N 219 Юго-Западного округа г. Москвы (ул. Профсоюзная 92) открылся музей-читальня имени Николая Фёдоровича Фёдорова. В проповеди при освящении музея о. Александр Киселёв сказал, что " главная заслуга Фёдорова в том, что он соединил христианство и культуру, христианство и научное знание, христианство и творчество, которые в современном мире часто идут разными дорогами ".(4) С этого времени здесь действует научно-философский семинар, ведётся большая издательская работа. К 2000 году осуществлено первое в мире полное издание сочинений Н. Ф. Фёдорова в 4-х томах (5), издаются сборники "Философия бессмертия и воскрешения" с трудами участников семинара, монографии и статьи, посвященные изучению и развитию идей Н. Ф. Фёдорова. За рубежом вышел ряд работ посвященных жизни и творчеству Н. Ф. Фёдорова, из которых наиболее обстоятельней является монография М. Хагемайстера (7). Для ознакомления с жизнью и идеями Н. Ф. Фёдорова, о его связях, о влиянии на В. С. Соловьёва, Ф. М. Достоевского и русскую культуру лучше всего обратиться к работам С. Г. Семёновой (8).

Эти идеи привлекают в последние годы всё большее внимание широких кругов творческой интеллигенции, среди которых находятся как богословы, философы, политологи, литературоведы и искусствоведы, так и представители естественных наук - физики, биологи, экологи. Николаю Фёдорову принадлежат многие удивительно современно звучащие идеи. Идея Н. Ф. Фёдорова о выходе человека в космос, подхваченная К. Э. Циолковским и С. П. Королёвым, читавшим и любившим "Философию Общего Дела", блестяще реализовалась в XX веке и дала первый опыт общего дела в космосе, в совместной программе СССР и США "Союз-Аполлон". В начале III тысячелетия, когда над человечеством нависает угроза глобальных кризисов, чрезвычайно актуальны мысли о необходимости объединения людей всех стран в борьбе с общим для всех врагом - разрушительными стихиями природы.

Но главная идея Н. Ф. Фёдорова - победа над смертью с помощью науки, проникающей в природу материи и получающей знание не только о том, как можно сделать тело человека бессмертным, неуязвимым для болезней, утомления и старения, но и о том, как, располагая атомы в нужном порядке, восстановить тела наших предков, уничтоженные смертью, и воссоединиться с ними в грядущем Царствии Божьем, пророчества о котором даны в Библии.

Эту мысль Н. Ф. Фёдорова "озвучивает" в романе Б. Л. Пастернака "Доктор Живаго" дядя главного героя, Николай Веденяпин, в прошлом священник:

"Есть ли что-нибудь на свете, что заслуживало бы верности? Таких вещей очень мало. Я думаю, надо быть верным бессмертию, этому другому имени жизни, немного усиленному. Надо быть верным Христу!... Сейчас я объясню. Вы не понимаете, что можно быть атеистом, можно не знать, есть ли Бог и для чего он, и в то же время знать, что человек живет не в природе, а в истории, и что в нынешнем ее понимании она основана Христом, что Евангелие есть ее обоснование. А что такое история? Это установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению. Для этого открывают математическую бесконечность, для этого пишут симфонии. Двигаться в этом направлении нельзя без некоторого подъема. Для этих открытий требуется духовное оборудование. Данные для него содержатся в Евангелии. Вот они. Это, во-первых, любовь к ближнему, этот высший вид живой энергии, переполняющей сердце человека и требующей выхода и расточения., и затем это главные составные части современного человека, без которых он немыслим, а именно, идея свободной личности и идея жизни как жертвы. Имейте в виду, что это до сих пор чрезвычайно ново. Истории в этом смысле не было у древних. Там было сангвиническое свинство жестоких, оспою изрытых Калигул, не подозревавших, как бездарен всякий поработитель. Там была хвастливая мертвая вечность бронзовых памятников и мраморных колонн. Века и поколенья только после Христа вздохнули свободно. Только после него началась жизнь в потомстве, и человек умирает не на улице под забором, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодолению смерти, умирает, сам посвященный этой теме ." (8)

Несмотря на глубокую христианскую веру и чистоту личной жизни Н. Ф. Фёдорова, его идеи вызывают у некоторых современных ортодоксов недоумение - уж больно они отличаются от того, что привычно проповедуют с амвонов в храмах! В настоящее время, когда православная Церковь освободилась от семидесятилетнего "вавилонского пленения" в тисках атеистического коммунизма, неожиданно выяснилось, что линия, связанная с русской религиозной философией конца XIX века и "русского серебряного века", включая В. С. Соловьёва, о. П. Флоренского, о. С. Булгакова представляется некоторым современным ревнителям Православия несовместимой с "истинным Православием". Н. Ф. Фёдоров, относимый к очень неоднородной по составу "Философии Русского Космизма", опять, как и во времена диктатуры коммунистической идеологии, оказывается "чуждым элементом". Это, конечно, связано в первую очередь с его проповедью активного отношения к миру, не сводящемуся только к чтению молитв и акафистов, а понимающего слова Христа "Дела, которые Я творю, и вы сотворите, и больше сих сотворите" (Ин.14:12), как прямое указание на возможность воскрешения умерших Отцов живущими Сынами.

Фёдорову его критики пытаются приписать на этом основании мысль, абсолютно ему чуждую по складу его ума, о якобы самодостаточности человеческих усилий в этом деле. Даже Н. О. Лосский, отмечая, что Н. Ф. Федорову "принадлежит особое место в развитии христианской философии", что "это был, несомненно, праведник и неканонизированный святой", заявляет, что его учение "родственно учениям современных натуралистов, которые считают возможным продление жизни посредством совершенствования искусства медицины, улучшения гигиенических условий жизни и т.д.", "Идеал христианства несравненно выше, ибо он имеет в виду преображенное тело", - пишет он далее, а "наука бессильна создать преображенное тело. Его создает дух человека, который любит Бога больше, чем самого себя, и всех ближних, как себя самого. Такой человек свободен от всякого себялюбия. Основой христианского учения является убеждение, что нравственное зло - гордость и себялюбие - вообще изначально. Все остальные формы зла - несовершенство тела, слепота сил природы, людская вражда - только следствия первоначального зла. Поэтому искупление от зла может быть достигнуто только посредством уничтожения его главной причины - отрыва от Бога ." (9)

Этот ход мысли характерен для многих критиков Н. Ф. Фёдорова. Однако суть дела именно в том, что Фёдоров-то как раз и призывает человечество для достижения победы над смертью в первую очередь преодолеть (что, конечно, абсолютно невозможно без благодатной помощи!) гордость и себялюбие - главные причины человеческой розни, преодолеть отрыв от Бога. Недаром ведь любимой поговоркой Фёдорова было: "Не гордись, тряпка - ветошкой будешь". Но именно это и является невероятно трудным, требующим не формального пока-яния, а полной "перемены сознания", истинной "метанойи", без которой невозможна Ноосфера! Ожидание этой перемены кажется многим совершенной утопией - но именно эта "утопия" является главным упованием и смыслом христианской надежды и призыва к спасению. Без понимания этого совершенно невозможно понять Н. Ф. Фёдорова, и остаётся только, скрывая страх перед уже реальными сегодня достижениями науки, иронически цитировать Н. Бердяева, как это сделал Олдос Хаксли в эпиграфе к "Прекрасному Новому Миру": "Теперь утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами встаёт вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?"

Спасение для Фёдорова - это прежде всего переход всего человечества из нынешнего изъеденного грехом состояния в истинное бытие, в Царствие Божие. Он, вслед за Сергием Радонежским и Серафимом Саровским, призывает "Взирая на образ Пресвятой Троицы преодолевать ненавистную рознь мира сего". Но спасение для Фёдорова - это отнюдь не освобождение от тела, а переход в состояние полноты бытия, которое невозможно, пока тело может болеть, утомляться, стареть и, наконец, разлагаться, подчинившись смерти. Лишь при поверхностном рассмотрении можно увидеть у Фёдорова нечто общее в отношении к жизни со Львом Толстым или Хайдеггером позднего периода: идеал крестьянского бытия, в котором обретут новую жизнь воскрешенные предки вместе с воскресившими их потомками, как нечто, дающее насыщенность жизни, уверенность в реальности бытия. На самом же деле - он их антипод. Толстой и Хайдеггер привязывают человека к земле почвенными связями, мощными и питательными, и хоронят его в этой земле, а Фёдорову этого явно недостаточно. Ему нужно для спасенья вывести человека, освобождённого от смертной земной тяги, в Большой Космос, к звёздам, причём так, как и не снилось гностикам, мечтавшим освободиться от тела и отряхнуть прах предков от ног своих. И нет ничего удивительного в том, что мысли Н. Ф. Фёдорова "прочёл как бы за свои" Ф. М. Достоевский, который сам писал (10):

"Откройте жаждущим и воспалённым Колумбовым спутникам берег Нового Света, откройте русскому человеку Русский Свет, дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в земле! Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русской мыслью, русским богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий вырастет пред изумлённым миром, изумлённым и испуганным, потому что они ждут от нас одного лишь меча, меча и насилия, потому что они представить себе нас не могут судя по себе, без варварства."

Литература

1.Б.Г.Режабек Смертобожничество в спектре современных мировоззрений. // в сб. "Философия бессмертия и воскрешения" вып.1, М., 1996, с.23.

2. Ф.Энгельс "Диалектика природы" М., 1953, с. 19

3. А.Дугин "Мистерии Евразии" М. "Арктогея", 1996, с.10

4. 06 открытии музея-читальни Н.Ф.Фёдорова. //"Начала" N1 (7) M.I 993 , с. 158.

5.Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений в 4-х томах. Т.1 - 4. М., 1995 - 1999

10. Ф. М.Достоевский, "Идиот"// Собрание сочинений, М.1982 т.VII, с.239